Драматические произведения. Мемуары - Страница 109

К оглавлению

109

Явление второе

Бежарс, Фигаро.


Бежарс (насмешливо). А-а, господин Фигаро? Приятное место — я опять встречаюсь здесь с вами, милостивый государь.

Фигаро (так же). Хотя бы потому приятное, что можно доставить себе удовольствие ещё раз выгнать меня отсюда.

Бежарс. Из-за такой безделицы вы всё ещё на меня обижаетесь? Спасибо за память! Впрочем, у всякого свои странности.

Фигаро. А ваша странность заключается в том, что вы защищаетесь только при закрытых дверях.

Бежарс (хлопает его по плечу). Умному человеку нет смысла слушать всё подряд, он и так догадается.

Фигаро. Это уж у кого какие способности.

Бежарс. А много ли рассчитывает выиграть интриган с помощью тех способностей, какие он тут перед нами выказывает?

Фигаро. Не поставив никакой ставки, я выиграю всё… если сумею обыграть другого интригана.

Бежарс (задет за живое). Посмотрим, как вы будете играть, милостивый государь.

Фигаро. Я не стану бить на эффект только ради того, чтобы потрясти раёк. (С видом простака.) Впрочем, каждый за себя, бог за всех, как сказал царь Соломон.

Бежарс (с улыбкой). Прекрасное изречение! Но ведь это он же сказал, что солнце светит для всех?

Фигаро (гордо). Да, и при этом освещает змею, которая собирается ужалить руку неосторожного своего благодетеля! (Уходит.)

Явление третье

Бежарс один, смотрит ему вслед.


Бежарс. Он уже не таит своих замыслов! Однако этот господин заносчив! Тем лучше, он ничего не знает о моих замыслах. Воображаю, как вытянулась бы у него физиономия, если б до его сведения дошло, что в полночь… (Поспешно роется в карманах.) Куда же я дел бумагу? Вот она. (Читает.) «Получил от нотариуса, господина Фаля, три миллиона золотом, обозначенные в при сём прилагаемой описи. Париж, такого-то числа. Альмавива». Отлично! И воспитанница и денежки у меня в руках! Но это ещё не всё: граф слабоволен, остающуюся у него часть состояния он ни на что употребить не решится. Графиня имеет на него влияние, он её побаивается, он всё ещё любит её… Она не уйдёт в монастырь, если я их не стравлю и не подобью его затеять с ней разговор… крупный разговор. (Прохаживается.) Нет, чёрт возьми, сегодня ещё не следует спешить со столь опасной развязкой! Тише едешь — дальше будешь! Лучше завтра: завтра сладостные священные узы, которые прикуют это семейство ко мне, будут ещё прочнее! (Прикладывает руки к груди.) Что же ты, проклятая радость, теснишь моё сердце? Никак не можешь себя сдержать?.. Ты такая бурная, что если тебя не унять, пока здесь никого нет, то я в конце концов задохнусь или же выдам себя, как дурак. Святая и кроткая простота! Ты меня наградила великолепным приданым! Ты же, бледная богиня ночи, скоро пошлёшь мне равнодушную супругу. (Потирает руки от удовольствия.) Бежарс, счастливец Бежарс!.. Почему вы зовёте его Бежарсом? Разве он теперь уже не больше чем наполовину граф Альмавива? (Зловеще.) Ещё один шаг, Бежарс, и ты достигнешь всего! Прежде, однако ж, необходимо… Этот Фигаро стоит мне поперёк дороги! Ведь это он привёл графа!.. Малейшее замешательство меня погубит… Этот лакей может меня утопить… Такая хитрая бестия!.. А ну, убирайся отсюда вон вместе со своим странствующим рыцарем!

Явление четвёртое

Бежарс, Сюзанна.


Сюзанна (вбегает и, увидев, что это не Фигаро, а Бежарс, удивлённо вскрикивает). Ах! (В сторону.) Это не он!

Бежарс. Отчего ты так изумлена? Кого ты ожидала увидеть?

Сюзанна (овладев собой). Никого. Я думала, что здесь ни души…

Бежарс. Раз уж мы с тобой встретились, два слова о заседании комитета.

Сюзанна. Какого комитета? Право, за последние два года я разучилась понимать французский язык.

Бежарс (злобно смеётся). Ха-ха! (С самодовольным видом берёт из табакерки щепотку табаку.) Комитет, моя дорогая, — это переговоры между графиней, её сыном, юной воспитанницей и мной об одном известном тебе важном деле.

Сюзанна. И вы всё ещё питаете надежду после того объяснения, которое я застала?

Бежарс (пренагло). Питаю надежду?.. Нет. Я просто-напросто… женюсь на Флорестине сегодня вечером.

Сюзанна (живо). Несмотря на её чувство к Леону?

Бежарс. Одна добрая женщина мне говорила: «Если вам это удастся…»

Сюзанна. Да, но кто бы мог подумать?

Бежарс (берёт одну за другой несколько щепоток табаку). Ну, а кто и что об этом говорит? Ведь ты же у них свой человек, тебе доверяют, — хорошего ли мнения они обо мне? Это чрезвычайно важно.

Сюзанна. А мне важно знать, каким талисманом вы пользуетесь для того, чтобы всех пленить? Граф от вас в полном восторге, графиня превозносит вас до небес, у сына вся надежда на вас, девочка перед вами благоговеет!..

Бежарс (стряхивает с жабо табак; пренагло). А ты, Сюзанна, что можешь сказать обо мне?

Сюзанна. По чести, сударь, я вами любуюсь! Вы вносите в семью невообразимое смятение, а сами остаётесь спокойны и хладнокровны. Можно подумать, что это некий гений всем здесь распоряжается, как хочет.

Бежарс (пренагло). Всё это объясняется очень просто, дитя моё. Прежде всего, в мире существует только две оси, на которых всё и вращается: нравственность и политика. Нравственность — вещь довольно плоская: суть её заключается в том, что надо быть искренним и справедливым. Про неё говорят, что она представляет собою ключ от нескольких отживших добродетелей.

109